НАТАЛЬЯ БЕХТЕРЕВА
МОЗГ - САМЫЙ ЗАГАДОЧНЫЙ ОБЪЕКТ ВО ВСЕЛЕННОЙ

Наш собеседник - научный руководитель Института мозга человека РАН академик Наталья БЕХТЕРЕВА. Ученый, заложивший основы фундаментальных исследований и создавший оригинальную научную школу в области физиологии здорового и больного мозга человека.

   - Наталья Петровна, самый первый вопрос - от нашего читателя: РАН наградила вас золотой медалью имени В.М. Бехтерева. Какие чувства вы испытывали, получая награду имени своего деда? Трудно ли носить столь громкую в научном мире фамилию?
     - В моем рабочем кабинете портрет Владимира Михайловича Бехтерева появился лишь после того, как я сама стала академиком. Да, носить фамилию величайшего ученого мира очень трудно. Всю жизнь любой мой успех почему-то связывался с именем Владимира Михайловича, который умер в 1927 году. Защитила в 51-м диссертацию: "Ну как же, внучка Бехтерева!" А если промах, неудача: "Надо же, а еще внучка Бехтерева!" Когда у меня родился сын, я настояла на том, чтобы Святослав носил фамилию своего отца, хотела, чтобы он прожил свою, самостоятельную жизнь... Что же касается премии имени деда, то, конечно, в момент ее вручения разволновалась так, как никогда в своей жизни, хотя наград получила до этого не мало. Но эта медаль на особом месте.

     - О чем может рассказать живой мозг и зачем изучать его географию?
     - В разные годы на этот вопрос отвечали по-разному. Скажем, лет сто назад уже было представление о том, где расположены зоны, обеспечивающие самые основные, базисные функции человека: зрение, слух, движение, вегетативные функции... Зачем это знать? Ну, хотя бы затем, чтобы в случае дефекта постараться "подправить" работу мозга. Но если посмотреть на мозг анатомически, он вам ни о чем таком не расскажет. Поэтому надо изучать живой мозг - самый сложный объект во Вселенной. В последние десятилетия мы стараемся это делать щадящими методами (не внедряясь непосредственно в мозг, на основе новых технологий). На предыдущем этапе можно было проводить исследования, хотя бы частично, на животных. Сегодня этого недостаточно. Иногда спрашивают: почему вы в своем институте работаете с человеком, а не с животными? Да потому что мы изучаем, как мозг обеспечивает высшие функции: речь, мышление. Подошли уже к изучению высших форм мышления - например, творчества. И выяснилось, что система их обеспечения другая, гораздо более сложная.

     - Правда ли, что вы возвращаете людям речь и другие утраченные функции с помощью электростимуляции мозга?
     - Речь иногда нарушается. Например, вследствие травмы, которая буквально "вышибает" зону, в основном обеспечивающую речь. Как правило, раньше наука была тут бессильна. Но вот сейчас мы научились с помощью электрической стимуляции мозга заставлять заниматься речью другие клетки мозга. Самый яркий случай у нас был с одним молодым человеком, утратившим дар речи после травмы. Благодаря стимуляции мы мобилизовали клетки, которые занимались обеспечением других функций, в частности, мыслительной. Причем настолько успешно, что человек заговорил уж очень бойко. Мы даже слегка испугались, не психический ли это феномен. Оказалось, нет - просто ему так нравилось говорить после вынужденного молчания.

     - Если речь о географии, то должны быть и карты, атласы мозга. Как вы их составляете?
     - Методы уже отработаны. Человеку задается психологический тест: выполнить арифметические действия или задаются два-три десятка слов, из которых надо составить рассказ. Этот последний тест мы, в частности, используем при изучении творчества. Одновременно происходит регистрация самых различных физиологических изменений в мозгу. Это позволяет нам выяснить, что именно происходит в изучаемой зоне, какие функции она обеспечивает, когда человек творит.

     - Наталья Петровна, а в какой степени вредит "утечка мозгов" науке о мозге?
     - Мы можем платить молодым специалистам так мало, что грустно становится. Каждый талантливый ученик - это большое счастье для научного руководителя. Но если он талантливый, то продолжает обучение за границей, и оттуда его уже не отпускают. У меня был такой ученик. Я сама его отправила на стажировку в крупную американскую лабораторию. А потом приезжал руководитель этой лаборатории и нахвалиться на него не мог. Не скажу, что время было потрачено зря: у хороших учеников учишься и сама, причем в любом возрасте. Но ведь работы - непочатый край, а каждый уехавший оголяет участок нашего научного "фронта".

     - И на каких направлениях вам не хватает "бойцов"?
     - Наш институт еще молод и создавался не для тривиальных вещей - он призван разрабатывать новые методы, новые аппаратурные приемы исследования, диагностики и лечения мозга. Но, скажем, на "обучение" клеток мозга тем функциям, что утрачены в связи с травмой, опухолью, сосудистым процессом, нам не хватает ни сил, ни средств. Потому что это трудоемкая штука. Нужно, чтобы с каждым больным занималось несколько специалистов. Или один специалист, но долгое время. Сотрудники института изучают структуры мозга, которые определяют и обеспечивают эмоции. Не только и не столько простые - голод, страх, а связанные с социальной деятельностью, личной активностью. Делаем, в частности, эмоциогенные пробы, с целью "извлечь" из человека прошлое, заставить его заново пережить ту или иную ситуацию. А можно вызвать эмоцию извне, попросив человека прочитать радостный или неприятный текст. И в каждом случае к базисному "эмоциональному кругу" подключаются те или иные структуры мозга. Но опять же, на эмоциях у нас два человека "сидят".

     - А зачем мозгу "детектор ошибок"?
     - Спасибо за вопрос, это моя любимая тема. Дело в том, что человек на протяжении жизни все время учится: что можно делать и чего - нельзя. Последнему хорошо учила церковь: не убий, не укради и так далее. Выстраивала в мозгу человека некий забор, за который нежелательно было проникать.
     А можно попроще: человек выходит из дома, идет по улице и кажется ему, что что-то он забыл. Вот это чувство вызывает "детектор ошибок". И у вас два варианта действий - либо, не обращая внимания, двигаться дальше, и "гори все огнем", или вернуться и, возможно, обнаружить, что вы забыли выключить газ или утюг. Благое дело! Но назавтра вас снова подмывает вернуться и послезавтра тоже. Некоторые так и поступают. Постепенно "детектор ошибок", который когда-то предупреждал и выручал, подчиняет себе человека. Он становится детерминатором ошибок - подталкивает к ним. У человека могут развиться тяжелейшие навязчивые состояния. Такие почти не излечиваются с помощью лекарств - лишь хирургически.

     - Привыкание к наркотикам - тоже навязчивое состояние?
     - Да, как раз у наркоманов мы сталкиваемся с феноменом детерминации ошибок. Бывает физическая зависимость от наркотиков, с которой медики справляются, и устойчивая психическая зависимость, с которой в тяжелейших случаях до последнего времени ничего нельзя было поделать. Мозг наркомана все время диктует ему: введи себе этот препарат. Бороться с навязчивыми состояниями хирургически в мире начали еще в 60-е годы: разрушали зону, отвечающую за мозговое обеспечение синдрома. Но в случае с наркоманией мешали технические сложности. Крохотная мишень находится примерно в 40 мм под поверхностью мозга, и попадание в нее должно быть абсолютно точным. Нам удалось их преодолеть благодаря высокой расчетной способности нашего стереотаксиса - этот метод несколько десятилетий назад разработал мой ученик, ныне известный ученый, лауреат Госпремии Андрей Дмитриевич Аничков. Сейчас НИИ "Электроприбор" серийно выпускает лучшие в мире аппараты для стереотаксиса. Кроме того, эти операции требуют и хорошей приборной диагностики, и квалифицированных врачей. С учетом названных факторов, НИИ наркологии и Минздрав РФ разрешили и поручили вести эту работу именно нашему институту. То есть все делалось обоснованно и законно. Институт доказал, что может очень прилично проводить эти операции.

     - Что значит "очень прилично"?
     - Нами уже прооперировано 330 больных с положительным исходом почти у 70 процентов. Из них в 36 процентах случаев человек забывает о наркотиках, в 32 процентах - возможны единичные срывы. Максимальная доля выздоровевших при лечении обычными методами - 7-10 процентов. Разница существенная. Хотя и у нас неизбежны отдельные неудачи.
     Но нам начали ставить палки в колеса. Скажем, комиссия по гражданским правам. Видите ли, пока наши разработки не были официально рассмотрены, никто не обращал на нас внимания. А тут, видно, показалось, что мы посягаем на коммерческий Клондайк.

     - А вы разве не можете заработать на этих операциях?
     - Для нас-то это почти обуза, у нас же не больница, а НИИ. Всех больных, в том числе наркоманов, мы принимаем на платной основе, но не можем брать с них больше, чем с других пациентов, а ухода и внимания они требуют гораздо больше. Не потому что эта операция так безумно сложна (хотя, безусловно, высокотехнологична). А потому что у наркоманов, как правило, и гепатит, и СПИД. Они бывают очень агрессивны. И чтобы им не навредить (у них легко возникают осложнения), и чтобы персонал нормально работал, необходимы дополнительные затраты. Но нам никто не покрывает издержек, у нас нет никакого специального финансирования этих операций из федеральных и региональных программ. Более того, нас дважды проверяла прокуратура.
 

—

     - В связи с чем?
     - Против нас была развернута кампания в прессе, стали появляться статьи под заголовками вроде "Сверлом по черепу" с описанием мучений больного на операционном столе. Надо ли говорить, что это неправда, что пациент не страдает во время операции, поскольку она проводится под местной анестезией. Да и мозг не имеет болевых рецепторов, так что сама операция не вызывает боли. Что же касается сверла, то при избавлении от наркозависимости делают точечное отверстие. Любая нейрохирургическая операция в этом смысле гораздо брутальнее, так как немыслима без открытия черепа, с помощью того же сверла. Но никто еще на этом основании не требовал запретить нейрохирургию!

     Признаться, огорчает позиция Минздрава. Сегодня чиновники делают вид, что забыли о собственных рекомендациях. Будто мы используем эту методику чуть ли не самовольно. Хотя ее применение поддержал второй съезд нейрохирургов России. Да и сам министр, академик РАМН Юрий Леонидович Шевченко, еще в бытность начальником Военно-медицинской академии, рекомендовал разработку хирургического лечения наркомании. Теперь еще нам предлагают продолжать лечить наркоманов бесплатно. Мы и так на эту работу - приоритетную, важную, интересную - не получили ни копейки. Мы готовы ее продолжать, раз это нужно для больных, но теперь на основе государственного заказа. А вас, прессу, я прошу только об объективности. Не должен хирург, избавляющий пациента от страшной зависимости, выглядеть в глазах общественности мерзавцем!..

     - Как вы оцениваете борьбу с этим злом в мире?
     - Наибольшее впечатление произвела на меня практика Сингапура. Я летела в Австралию для чтения лекций. И вот перед промежуточной посадкой в Сингапуре пассажирам было предложено тщательно проверить свои вещи. Нам выдали регистрационные листочки с черным шрифтом, а внизу, в обведенном красной линией квадрате, красными же буквами было написано: в случае обнаружения при вас наркотиков, вы будете казнены без разбирательства и снисхождения. Прошло лет восемь, но до сих пор помню эту надпись.

     - Скажите, пожалуйста, а существует ли формула гения?
     - Мне пока не очень ясно, есть ли такая формула. Я думаю, человек средних способностей может их развить, но не до уровня гения, даже, может быть, до уровня большого таланта не получится. В свою очередь, талант, например к рисованию, к музыке, предполагает особые свойства мозга. В чем отличие гения от таланта? Во-первых, у гения таких свойств больше. Во-вторых, они... особенные. Гений - это прорыв в доселе неведомое, это творчество в чистом виде. Пожалуй, вопрос о формуле гения сейчас возможен лишь как постановочный. Но прогресс наук о жизни - генетики, молекулярной биологии - поразителен. Раскрыт геном человека. И если лет десять назад спрашивать, какова биохимия мышления, творчества, было еще некорректно, сейчас многое готово к постижению этих тайн. Но для этого как минимум нужен прежде всего очень хороший инструментальный аппарат. И, разумеется... гений в качестве объекта исследования.

     - Сегодня кресло директора Института мозга человека занимает С. В. Медведев. Не трудно ли работать научным руководителем института, где директорствует собственный сын?
     - Работать непросто, но очень интересно. Святослав физик по специальности и кандидатскую диссертацию защищал по точным наукам, а вот уже докторскую по нашей тематике. Кстати, именно он занимался электростимуляцией и головного, и спинного мозга. Конечно, вместе с врачами. Я его очень уважаю, ибо вижу, как он вкладывает в работу интеллект, большой труд, эмоции. И даже тогда, когда он критикует сотрудников, да и меня, критику его принимаю, ибо идет она не от фоноберии директорской, а от желания, чтобы все в институте было как можно лучше.

Cергей Алехин, Аркадий Соснов.  Санкт-Петербург

	Смотрите статьи Бехтерева Н. П.:  "Живой мозг человека, и как его исследуют"
	Современные подходы к изучению деятельности мозга
	Телепатия и Психокинез - классические опыты
	С. В. Медведев: "Что наука знает о мозге"
	Мозг (исследования)