КИТАЙ КЛУБ                    galactic.org.ua                    ФИЛОСОФИЯ

И
С
Т
О
Р
И
Я

К
И
Т
А
Й
С
К
О
Й

Ф
И
Л
О
С
О
Ф
И
И

ж

36.  СУБЪЕКТИВНО-ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ВАН ШОУЖЭНЯ О СЕРДЦЕ

     Ван Шоужэнь (1472—1528) по прозвищу Боань и по псевдониму Янмин родился в уезде Юйяо провинции Чжэцзянь и происходил из бюрократической землевладельческой семьи. Состоя на службе, дослужился до должности помощника начальника палаты цензоров.
В молодые годы изучал учение сунских конфуцианцев о постижении истины путем изучения сущности предметов и уделял много внимания сочинениям Чжу Си. Придерживаясь утверждения последнего, что в каждой травинке, в каждом дереве заключен высший принцип, он в течение семи дней изучал сущность бамбука, но ничего не добился, а, наоборот, заболев, свалился от усталости.
В дальнейшем, после длительных размышлений, он неожиданно «понял истину» о том, что изучать сущность предметов в поисках высшего принципа бесполезно, подлинная истина может быть достигнута только в результате «внутренней самопроверки, и искать ее следует внутри себя». После этого он стал последователем субъективно-идеалистического учения Лу Цзююаня о сердце и в какой-то мере развил его.
     На политической арене деятельность Ван Шоужэня выразилась прежде всего в подавлении крестьянского восстания в южной части района Цзянси и восстания национальных меньшинств в районах Гуйчжоу и Гуанси. Он создавал «ополчения» из вооруженных отрядов землевладельцев, ввел систему круговой поруки в каждых десяти дворах, повсеместно делал «обращения», расширял систему образования с целью внушить необходимость соблюдения феодальных законов и моральных норм. В связи с этим Ван Шоужэнь говорил: «Разбойников в горах легко разбить, трудно разбить разбойников в сердце»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.4).
     Работы Ван Шоужэня собраны в «Ван Вэньчэн-гун цюаньшу (Полном собрании сочинений Вана, носящего титул Вэньчэн-гун)», где в разделе «Чуаньсилу (Записки о передаче усвоенного)» выражены его собственные философские взгляды.

ТЕЗИСЫ «ВНЕ СЕРДЦА НЕТ ПРЕДМЕТОВ», «ВНЕ СЕРДЦА НЕТ ВЫСШЕГО ПРИНЦИПА»
     Восприняв и развив субъективно-идеалистическое мировоззрение Лу Цзююаня, основанное на тезисах «Вселенная — это и есть мое сердце» и «сердце — это и есть высший принцип», Ван Шоужэнь считал, что «сердце» — сущность Вселенной и что нет ничего, чего бы сердце, являющееся сущностью, не вмещало в себя. Он пишет: «Человек — это сердце всех предметов, находящихся в пространстве между небом и землей; сердце — это хозяин всех предметов между небом и землей; поскольку сердце достигает неба, то оно включает в себя все предметы, находящиеся между небом и землей»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.6). Идя еще дальше, Ван Шоужэнь говорит: «Вне сердца нет предметов, вне сердца нет явлений, вне сердца нет высшего принципа, вне сердца нет справедливости, вне сердца нет добра» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.4). Он рассматривал все предметы, явления и законы в мире природы и в человеческом обществе вплоть до различных моральных категорий как производное от «сердца», а это чистейший субъективный идеализм и солипсизм.
     В чем суть утверждения Ван Шоужэня о том, что «вне сердца нет предметов»? При доказательстве этого утверждения он исходит из тезиса «там, где находится мысль, там и предметы». Он пишет: «Распорядителем тела является сердце, а то, что исходит от сердца, есть мысль»; «где находится мысль, там и предметы, если мысль направлена на служение родителям, то служение родителям становится предметом»; «если мысль направлена на слова и поступки, то слова и поступки становятся предметами, поэтому некоторые и говорят, что вне сердца нет и высшего принципа и вне сердца нет предметов»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1).
     Как же «предметы» создаются «сердцем»? Отвечая на этот вопрос, Ван Шоужэнь выдвигает положение «предметы — это дела»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2). Ван Шоужэнь заявляет, что сердце человека через деятельность (дела) вызывает существование всех предметов. Выдвигая тезис «предметы — это дела», Ван Шоужэнь, исходя из того, что деятельность человека является сознательной, считает, что все, о чем думает человек, означает существование вещи, о которой он думает.
     Далее для доказательства, что «вне сердца нет предметов», Ван Шоужэнь использует положение «существующее ощущается». В последней части работы «Чуаньси лу» он пишет: «Учитель гулял в Наньчжэне. Один из его друзей, указывая на росшие на скалах цветы и деревья, спросил: "Под небом нет предметов вне сердца, но эти цветы и деревья сами распускаются и сами увядают в глухих горах, какое отношение они имеют к моему сердцу?" Учитель ответил:"До тех пор пока ты не видел этих цветов, они, как и твое сердце, пребывали в безмолвии. Когда ты пришел и увидел эти цветы, сразу же понял вид цветов, отсюда ясно, что эти цветы не вне твоего сердца"». Эти утверждения полностью совпадают с утверждением Беркли, что «существовать — значит, быть воспринимаемым».
     Исходя из предпосылки «вне сердца нет предметов» Ван Шоужэнь пишет: «Мой рассудок — распорядитель над духами в небе и душами умерших на земле. Если бы под небом не было моего рассудка, кто бы увидел высоту неба? Если бы на земле не было моего рассудка, кто бы увидел глубину земли?.. Если оторвать мой рассудок от душ умерших, духов и всех предметов на небе и на земле, то на небе и на земле не было бы душ умерших, духов и всех предметов»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.3).
Один из учеников Ван Шоужэня спросил: «Души умерших, духи и все предметы на небе и на земле существуют с глубокой древности, почему же, если исчезнет мой рассудок, их не станет?» Ван Шоужэнь ответил: «Посмотри на умершего, его рассудок рассеялся, и где сейчас его предметы, находящиеся на небе и на земле?»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.3).

    О «высшем принципе» Ван Шоужэнь замечает: «Сердце — это и есть высший принцип»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.4); «высший принцип всех предметов и явлений не выходит за пределы моего сердца» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
Выступая против взглядов Чжу Си, выраженных в тезисе «приближаться к предметам для постижения высшего принципа», Ван Шоужэнь считал, что в этом случае «сердце и высший принцип разъединяются и становятся двумя». Он спрашивает: «Если искать высший принцип в каждом явлении, в каждом предмете, это все равно, что спрашивать у своих родителей о высшем принципе сыновнего почитания. Если спрашивать о высшем принципе сыновнего почитания у своих родителей, разве тогда высший принцип сыновнего почитания в моем сердце? А может быть, он в теле моих родителей? Допустим, что он в теле моих родителей, тогда после их смерти в моем сердце сразу же исчезнет высший принцип сыновнего почитания... По аналогии с этим примером так же обстоит дело и с высшим принципом всех предметов и явлений, отсюда понятно, что деление сердца и высшего принципа на два неверно»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Во-первых, необходимо отметить, что под «высшим принципом» Ван Шоужэнь имеет в виду «высший принцип неба», т.е. трансцендентные формы морали. Он пишет: «Положения высшего принципа неба называются правилами поведения. Эти правила, проявляясь вовне, вызвали появление пяти постоянных норм поведения, соблюдаемых во всех действиях»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.7). «Сущность сердца в том, что оно с самого начала являлось высшим принципом неба, в нем с самого начала не было ничего противоречащего правилам поведения» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1).
     Во-вторых, исходя из положения, что после смерти родителей исчезает высший принцип сыновней почтительности, Ван Шоужэнь пытается доказать, что высший принцип во всех явлениях и предметах не существует вне моего сердца, а это идеалистический софизм.
     Как учит исторический материализм, общественное бытие определяет общественное сознание, а общественное сознание — это отражение общественного бытия, причем общественному сознанию присуща относительная самостоятельность. Так называемый принцип сыновней почтительности к родителям выражает моральные представления и с этой стороны отражает отношения в обществе. В связи с этим, с позиции исторического материализма, нельзя говорить, что «сердце, обладающее сыновней почтительностью, — это и есть сердце, обладающее высшим принципом сыновней почтительности».
С другой стороны, поскольку, с позиции исторического материализма, сознание отстает от бытия, то после ликвидации общественных отношений принцип сыновней почтительности к родителям не может сразу исчезнуть из сознания людей. Однако Ван Шоужэнь, ухватившись за относительную самостоятельность сознания, односторонне преувеличивает и абсолютизирует сознание, принимая часть за целое, подменяя общее единичным, отождествляет высший принцип сыновней почтительности к родителям с высшим принципом всех явлений и предметов и таким образом доказывает, что высший принцип в явлениях и предметах является не присущим, а трансцендентно существующим в сердце человека.
     В-третьих, тезисы Ван Шоужэня «сердце — это и есть высший принцип», «вне сердца нет предметов» и «вне сердца нет высшего принципа» являются не только продолжением субъективно-идеалистических взглядов Мэн-цзы и Лу Цзююаня, но и отдают дань уважения взглядам секты Чань. Например, он пишет: «Необходимо иметь сердце, обладающее истинной сыновней почтительностью»; «сердце, обладающее истинной сыновней почтительностью, — это корень, а все остальные многочисленные условия — это ветви и листья. Необходимо прежде всего иметь корень, а затем уже ветви и листья»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1). Это высказывание полностью совпадает с высказываниями буддийского монаха Шэнь-сю, который в сочинении «Гуаньсинь лунь» писал: «Сердце — корень всех законов. Все законы рождаются в сердце. Если суметь понять сердце, все поступки станут безупречными. Это подобно большому дереву, ветви, цветы и плоды которого зависят от корня».

   
ф

Ф
О
Г
Л
А
В
Л
Е
Н
И
Е

ОБСКУРАНТИЗМ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ В ТЕЗИСАХ «ДОСТИГАТЬ ПРИРОДНОГО ЗНАНИЯ» И «ЕДИНСТВО ПОЗНАНИЯ И ДЕЙСТВИЯ»
     Поскольку Ван Шоужэнь признает, что сердце — сущность Вселенной, а высший принцип всех предметов и явлений — в моем сердце, поэтому его теория познания основана не на познании внешних, объективно существующих предметов и явлений, а на познании внутреннего переживания — «собственного сердца». Это сердце он называет также «природным знанием». Ван Шоужэнь пишет: «Природное знание — сущность сердца»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Что же такое «природные знания»? Природные знания — это врожденная способность различать истинное и ложное, доброе и дурное. Ван Шоужэнь говорит: «Сердце, различающее истинное и ложное, знающее без раздумий, умеющее без учения,— это и есть природное знание»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Ван Шоужэнь дает многосторонние объяснения понятию «природные знания», и в частности такие: «природные знания — высший принцип неба в сердце человека», «природные знания в моем сердце — это и есть то, что называют высшим принципом неба»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2); «природные знания — распорядитель всеми предметами на небе и на земле; природные знания — это сверхъестественное, занимающееся творением. Это сверхъестественное родило небо и землю, создает души умерших и императоров, все выходит из него, и поистине среди предметов нет равных ему» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.3).
     К природным знаниям он относил и врожденные моральные принципы, такие, как «видя отца, естественно знать о сыновней почтительности, видя старшего брата, естественно знать долг младшего брата, видя отъезд ученого в деревню, естественно испытывать к нему сочувствие. Все это и есть природные знания»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Хотя Ван Шоужэнь много говорит об определении смысла природных знаний, однако основное содержание предлагаемых объяснений сводится к двум значениям. Первое состоит в том, что они выражают сущность субъективного идеализма, второе — в том, что они выражают трансцендентные моральные нормы, причем между первым и вторым значением существует единство.
     По мнению Ван Шоужэня, «все предметы на небе и на земле проявляются и обращаются в природном знании, и разве бывает такое, чтобы существовал какой-нибудь предмет вне природного знания?»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.3). Отсюда вывод: познание — это самовникание в природные знания. «Необходимо вникать в собственное сердце и не прибегать к поискам знания на стороне, тогда они будут получены» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1).
     Если познание представляет вникание в собственные природные знания, к чему тогда учиться? Ван Шоужэнь отвечает: «Сердце — высший принцип, учение — изучение этого сердца, ищущий старается найти это сердце. Мэн-цзы говорил, что при учении нет другого пути, как только искать упущенное сердцем»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Ван Шоужэнь полагал, что «услышанное и увиденное — это не что иное, как использование природных знаний», в связи с чем призывал к отказу от концентрации на знаниях, получаемых от увиденного и услышанного, говоря, что «поэтому природные знания не задерживаются на увиденном и услышанном и не смешиваются с увиденным и услышанным», считая, что «размышления появляются в природных знаниях», поэтому «то, о чем думаешь, то, о чем беспокоишься, может быть только высшим принципом неба, и нет ничего другого, что могло бы вызвать думы и беспокойства»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Можно заметить, что, с одной стороны, Ван Шоужэнь принижает значение познания объективных предметов и явлений, а с другой — сводит познание к самопознанию природных знаний, отвергает знания, полученные от увиденного и услышанного, и перечеркивает рациональные знания, заявляя, что, «помимо природных знаний, нет других знаний»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).

     Ван Шоужэнь считал, что природные знания «обширны и справедливы», они «не бывают недобрыми», являются общим достоянием всех людей, но они не могут «не загрязняться стремлениями к материальному благополучию, поэтому необходимо учиться, чтобы удалять грязь»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.10).
     В связи с этим Ван Шоужэнь создал учение о «достижении природных знаний». Он говорит: «Для достижения природных знаний... необходимо, чтобы действительно имелось дело, вызывающее знание, поэтому знание обязательно достигается путем постижения сущности предмета. Предмет — это дело, всегда, когда возникает мысль, имеется вызвавшее ее дело; дела, в которых присутствует мысль, называются предметом. Постижение — это исправление, оно означает исправление неправильного, чтобы вернуть его к правильному. Исправление неправильного означает удаление дурного, а возвращение к правильному означает возвращение неправильного к доброму»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.26).
     Таково идеалистическое толкование положения о стремлении к получению знаний путем постижения сущности вещей, и оно основывается на двух положениях:
во-первых, на том, что предметы или дела, о которых говорит Ван Шоужэнь, — это не объективные предметы и явления, существующие независимо от сознания, а выражение сознания;
во-вторых, на том, что под постижением сущности вещей Ван Шоужэнь имеет в виду: «Постижение сущности вещей — это постижение вещей, находящихся в сердце, постижение вещей, находящихся в мысли, постижение вещей, находящихся в знании»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Ван Шоужэнь понимает постижение как исправление, поэтому постижение сущности вещей — это исправление сердца, т.е. в конце концов он сводит все к устранению из сердца дурного и установлению доброго, к отказу от человеческих желаний и сохранению высшего принципа неба — «разбить разбойников в сердце».

     Ван Шоужэнь, в противовес учению Чжу Си, утверждавшего, что «знания сначала, действия потом»,  выдвигает тезис «единство познания и действия». Он пишет: «Мэй-янь (Чжу Си) говорит: то, что должны изучать люди,— это только сердце и высший принцип. Хотя сердце в теле главное, на самом деле оно управляет высшими принципами во всей Поднебесной; хотя высший принцип рассеян во всех делах, на самом же деле он не выходит за пределы сердца одного человека. Поскольку сердце и делится, и соединяется, поэтому это учение неизбежно приходит к ложному выводу, что сердце и высший принцип составляют два понятия». «Отделять сердце от поиска высшего принципа вовне — значит, отделять знание от действия. Искать высший принцип в моем сердце, — это мудрое учение о единстве познания и действия»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Следует отметить, что во-первых с
оединение знания и действия в одно, смазывание границы между знанием и действиями, отрицание единства противоположностей в знании и действии — это одна из особенностей теории познания Ван Шоужэня. Он пишет: «Истинность и правильность знаний — в действии, а четкое сознание и тщательное исследование действий — в знаниях, значения знаний и действий нельзя разделять, но учения более позднего времени разделяли их значение, что нарушает единство знаний и действий, поэтому и появилось учение об их единстве и совместном действии»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2). «Если говорить о знании, то само собой подразумевается и действие, в котором оно присутствует; если говорить о действии, то сами собой подразумеваются знания, в которых оно присутствует» (Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Во-вторых, учение о единстве знания и действия построено на положении, что знание определяет действие. Ван Шоужэнь пишет: «Знание — главная мысль, руководящая действием, действие — это то, над чем работает знание; знание — начало действия, действие — завершение знания»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1). Одним словом, действие определяется знанием.
     В-третьих, принимая появление мысли за действие, Ван Шоужэнь тем самым рассматривает знание как действие. Он говорил: «Ныне я говорю о единстве знания и действия только для того, чтобы люди поняли, что там, где возникает какая-нибудь мысль, это будет рассматриваться как действие. Если в месте, где возникла мысль, произойдет недоброе, подобная недобрая мысль должна быть подавлена до самых корней, чтобы недоброе в мыслях не могло скрыться в умах людей. Вот цель созданного мной учения»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньцзи, гл.3).
Стремясь доказать, что знание — это действие, Ван Шоужэнь пишет: «В сочинении «Да сюэ» указывается, что отношение человека к знанию и действию подобно любви к красивому, подобно отвращению к дурному запаху».
Видение красивого относится к знанию, любовь к красивому относится к действию. «Когда видишь красивое, заранее сам знаешь, что оно красиво, а не наоборот, что оно красиво только после того, как увидел его; обоняние дурного запаха относится к знанию, а отвращение к дурному запаху — к действию. Когда ощущаешь дурной запах, заранее сам испытываешь к нему отвращение, а не наоборот, что он становится отвратительным только после того, как почувствуешь его»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.1).
Способность видеть красоту и любовь к красоте, способность ощущать дурной запах и отвращение к дурному запаху появляются одновременно, поэтому знание и действие соединены в одно.
Любовь сердца к красоте и отвращение к дурному Ван Шоу-жэнь рассматривал как действие, и здесь знание является действием.
     Принимая знание за действие,  рассматривая проявление мысли как действие Ван Шоужэнь пишет: «Непременно хочу, чтобы в этом сердце был только чистый высший принцип неба и не было бы ни малейшего человеческого желания, ибо если не принять мер защиты заблаговременно, то победить, когда ростки уже появятся, невозможно»
(Ван Вэньчэн-гун, гл.2). Только такие радикальные меры могли дать возможность для достижения поставленной им цели «уничтожить разбойников в сердце».

     Для того чтобы отвергнуть тезис Чжу Си «знание сначала, действие потом», Ван Шоужэнь говорит: «Хорош или плох вкус пищи, можно узнать, лишь положив пищу в рот; как можно, не положив пищу в рот, заранее знать, хороша или дурна она на вкус?», «Ухабы и ровные места на дороге можно узнать, только лично проехав по дороге, как можно не проехав по дороге, заранее знать об ухабах и ровных местах?»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).
     Ван Шоужэнь нападал также на широко распространенные в его время тезисы «не действовать, а говорить об учении», «не действовать, а говорить о постижении высшего принципа» и подчеркивал важность действия. Он писал: «Обучаясь стрельбе из лука, необходимо натянуть лук, положить стрелу, а когда лук будет натянут до отказа, выпустить стрелу в цель; при изучении книг необходимо разложить бумагу, взять кисть, положить дощечку для письма и обмокнуть кончик кисти в тушь. Среди всех существующих в Поднебесной наук нет ни одной, о которой можно сказать, что ее можно изучить без действия». «Поэтому нельзя добиваться знаний без действия, нельзя без действия постигнуть высший принцип»
(Ван Вэньчэн-гун цюаньшу, гл.2).

     В конце династии Мин субъективно-идеалистическая философия Ван Шоужэня заняла на какое-то время главенствующее положение. Философские идеи Ван Шоуженя явились важным идейным источником для «философии твердых действий» Чан Кайши.

___________

37.  АНТИНЕОКОНФУЦИАНСКИЕ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ВАН ТИНСЯНА

   

- ИСТОРИЯ - ВЕРОВАНИЯ - ИСКУССТВО - ЦИГУН - УШУ - ЛИНГВИСТИКА - СТРАТАГЕМЫ - ОРГАНИЗАЦИИ -

- человек - концепция - общество - кибернетика - философия - физика - непознанное -
- главная - концепция - история - обучение - объявления - пресса - библиотека - вернисаж - словари
- китай клуб - клуб бронникова - интерактив лаборатория - адвокат клуб - рассылка - форум -